VII. Больная муза

Шарль Бодлер — пер.: Вильгельм Левик
О муза бедная, скажи мне, что с тобой?
Ночные призраки проходят вереницей
В глубинах глаз твоих, где страх залег слепой
И вспыхивает вдруг безумие зарницей.
Любви румяный эльф похитил твой покой
Иль в ужас вверг тебя суккуб зеленолицый?
Или кошмар схватил бессмысленной рукой
И в сказочный Минтурн швырнул подбитой птицей?
О, пусть живая мысль зажжет огнем твой взгляд,
Вернув груди твоей и блеск и аромат,
Чтоб ритмы, где звучат стихийные начала,
В кровь христианскую Античность источала,
Чтобы в веках царил создатель песни Феб
И с ним великий Пан, дарующий нам хлеб.
Примечания к стихотворению

Оригинал: фр. La Muse malade. — из сб. «Les fleurs du mal»

В этом стихотворении Бодлер раскрывает тему кризиса искусства и творческой немощи, используя образ «больной музы» — слабой, изможденной, охваченной страхами и кошмарами. Однако эта слабость для него не просто личная мука поэта, а отражение более широкого явления — кризиса эстетических идеалов, которые он противопоставляет возвышенной и могучей античности.

Муза представлена жертвой потусторонних сил. Это сравнение намекает на состояние изгнания и упадка, в котором пребывает поэт и его вдохновение. Однако Бодлер не смиряется с этим состоянием. Он призывает музу воскреснуть, обрести силу и сияние, вернуть себе мощь древнего искусства, связанного с природными ритмами и первозданной энергией. Его идеал — античность, воплощенная в фигурах Феба-Аполлона, покровителя поэзии и света, и великого Пана, бога плодородия и стихийного творчества. Заключительные строки выражают надежду на возрождение искусства, которое будет черпать силу в античных традициях и восстановит свою изначальную жизненность.

Таким образом, «Больная муза» — это не просто элегия о страданиях поэта, но художественная декларация Бодлера: несмотря на кризис, искусство может быть возрождено, если найдет связь с вечными источниками вдохновения.

«Иль в ужас вверг тебя суккуб зеленолицый...»

Суккуб — в средневековых легендах — демон похоти и разврата, принимающий женский облик и соблазняющий разделить ложе.

«И в сказочный Минтурн швырнул подбитой птицей...»

Минтурские болота близ Рима имели у древних репутацию опасного и страшного края. Здесь «болото» становится метафорой духовного и культурного кризиса буржуазного общества, в котором, по мнению Бодлера, погрязло искусство.